Обитель и еe обитатели. В Москве возрождена разрушенная святыня

10 насельниц обители, которые вынуждены были пережить прошлую зиму в строительном вагончике. «Спасибо Господу, она была мягкой», — говорит по этому поводу начальница обители Наталья Молибога. Коллектив реставраторов, буквально из руин — по дореволюционным фотографиям — за 1,5 года восстановивших внешний и внутренний облик всех зданий.

Попечительский совет в лице Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, Владимира Якунина и Юрия Лужкова, которые, несмотря на постоянную загруженность, регулярно приезжали лично на стройплощадку. И сотни простых людей, собиравших по копейке деньги на реконструкцию и выкуп исторических реликвий.

Великая княгиня Елизавета Фeдоровна была вторым ребeнком в семье великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV. Родная сестра будущей императрицы российской Александры Фeдоровны, внучка британской королевы Виктории, она была одной из самых завидных невест мира.

Красавица, прекрасно образованная, музыкально и художественно одарeнная. Красавица и умница, она оставила блестящий мир для мира бедных и страдающих Еe голосу поражались даже профессиональные певцы, а глаза вышитого ею на иконе Спасителя смотрят с тканого полотна как живые. В 19 лет по большой любви, что было по тем временам редкостью, она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича. Супруги были необыкновенно счастливы, их отношения, по отзывам современников, поражали своей нежностью и глубиной… В 1905 году московский градоначальник Сергей Александрович был приговорeн эсерами к смерти.

Бомба, брошенная в карету террористом Иваном Каляевым, убила великого князя мгновенно. Княгиня своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа. Елизавета Фeдоровна просила императора Николая II о помиловании Каляева. И после похорон написала в своeм дневнике: «Я оставляю блестящий мир... и восхожу в более высокий мир — мир бедных и страдающих. Я приняла это не как крест, а как дорогу, полную света». В обители святых Марфы и Марии трудами великой княгини Елизаветы Фeдоровны были созданы больница, аптека, в которой лекарства отпускались бедным бесплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулeзом. Великая княгиня лично ухаживала за больными, ассистировала при операциях.

После революции Елизавете Фeдоровне предложили уехать за границу, но она отказалась оставить Россию и обитель. В апреле 1918 г., на третий день Пасхи, еe арестовали и по-тихому вывезли из Москвы. Вместе с великой княгиней в ссылку отправилась и преданная ей инокиня Варвара (Яковлева). Последние месяцы своей жизни Елизавета Фeдоровна провела в заключении в школе на окраине города Алапаевска. На следующий день после убийства царской семьи, глубокой ночью 18 июля, еe вместе с другими узниками, виновными лишь в том, что они приходились родственниками Николаю II, отвезли на заброшенный железный рудник, где, избив прикладами, живыми сбросили в шахту. Последние слова Елизаветы Фeдоровны были молитвой за убивающих: «Господи, прости им, ибо не знают, что делают!»

Тела повезли на Святую землю — сначала переправили в Читу, потом в Харбин, путь занял больше года. Но по прибытии, когда открыли крышку гроба, все увидели тело матушки нетленным. Из гроба исходил дивный, чистый, ни с чем не сравнимый аромат. Еe святые мощи, а также мощи инокини Варвары, которая не оставила матушку до последнего, и сейчас хранятся на Гефсиманской горе в Иерусалиме, в храме святой Марии Магдалины. Там, где и хотела быть похоронена княгиня.

Отец Митрофан Сребрянский был духовником обители, наставником и помощником первой настоятельницы. «Поговорив с ним лишь несколько минут, видишь — это скромный, чистый, Божий человек», — писала о нeм в письме к Николаю II в 1909 году Елизавета Фeдоровна. Он был рядом с княгиней с первых дней существования обители, не покинул сестeр и после ареста настоятельницы. Тогда же патриарх Тихон постриг отца и его матушку Ольгу в монашество под именами Сергий и Елисавета. А в 1926 году батюшку арестовали. 16 лет провeл он в ГУЛАГе. Любимую матушку, не оставившую его до конца, в ссылке разбил паралич. И отец Митрофан с помощью двух сестeр Марфо-Мариинской обители заботливо ухаживал за ней. В селе, где они заканчивали дни, батюшку почитали как святого.

Заболев воспалением лeгких, он почил. Через два года при похоронах матушки тело его обнаружили нетленным. А те две сестры, что не покинули супругов-монахов в изгнании, сохранили до наших дней множество реликвий. В том числе, например, подаренный Николаем II отцу Митрофану золотой наперсный крест, украшенный рубинами. Голодали, терпели нужду и холод, но заветное хранили. Сейчас этот крест передан обители.

Марфо-Мариинская обитель милосердия, открытая в Москве в 1909 году, не имеет аналогов в мире. Сeстры еe не являются монахинями. Идея создания обители с монастырским укладом, но без пострига в монашество, привлекала тогда и, скорее всего, станет увлекательной для молодых женщин сейчас: ведь каждая из них имеет право выбора — уйти из обители в случае замужества либо принять обет послушания в еe стенах.

Обитель была создана на месте выкупленной на средства Елизаветы Фeдоровны старинной усадьбы с садом и прилегавшего к ней земельного участка. Соборный храм построен архитектором Щусевым и расписан Нестеровым и Коровиным. В 1926 году обитель закрыли. В главном храме расположилась реставрационная мастерская, в доме настоятельницы — поликлиника. Например, в еe приeмной, где некогда сиживали император Николай II с семьeй, был оборудован физиотерапевтический кабинет. А в больничном храме Марфы и Марии и вовсе был спортзал. Юридически помещения обители были переданы Московской патриархии в 1992-м, но фактически работы смогли начать только в 2006-м. К тому моменту деревянные здания были фактически полностью разрушены. Сегодня и церкви, и музей, открытый на месте жилища первой настоятельницы, и дом, где живут 12 девочек-воспитанниц, поражают. Всe новое, с иголочки. Но при этом в каждом уголке, в лепнине на потолке, в росписи стен дышит история. Входишь в ворота обители и как будто попадаешь в патриархальную, дореволюционную Москву.

Чары немножко рассеиваются только в здании, где проживают воспитанницы. Там на полке детская Библия мирно соседствует с «Энциклопедией для маленьких принцесс» и «ЕГЭ по русскому языку», а на прикроватной тумбочке рядом с иконами стоит магнитофон. Девочки попадают в обитель разными путями. Например, у трeх сестричек из Калмыкии мать, инвалид I группы, просто не смогла за ними ухаживать, чьих-то родителей лишили родительских прав. На вопрос об их будущем здесь говорят просто: «Захотят — здесь останутся, нет — будут в институты поступать и замуж выходить». Елизавета Фeдоровна осталась бы довольна — установленный ею уклад чтится.